С колибри все не слава богу, все у них шиворот-навыворот. Птица-выродок среди пернатых. Любоваться ими одно удовольствие, слушать их свист, звонкий, резкий как крик в пустую трубу, со сканирующим ЧЬ, ЧЬ, ощущать сильную вибрацию эфира от зубодробительных взмахов чепухи какой-то, а не крыльев…
Наблюдать эти странные перемещения в пространстве по вертикали и равно по
горизонтали, эти полеты хвостом вперед, эти скачки и падения, этот атакующий
полет и невесомое зависание, эту игру перламутровых красок…Удовольствия
созерцать себя колибри вам долго не подарят: вот она только тут сверкала, а
через секунду уже испарилась и бог знает куда унеслась.
Скорости. Колибри живет спехом, всполохом, взрывным темпом. Все у нее не
быстро, а стремительно. Вжих! Все говорят: полет стрижа, полет стрижа! Куда
стрижику до колибри. 1000 (нет, это надо прописью: одна тысяча!) ударов
сердечка в минуту. За свою недолгую жизнь (год-полтора) это сердечко совершает
до миллиарда трепетных биений.
Колибри – это пример жизни на грани возможного для позвоночного существа.
Нет, вы представьте себе, что они вытворяют: из Мексики с полуострова Юкатан
долететь до штата Флорида всего за 20 часов – это же почти 800 миль! И летит
колибри без передышки, без остановки (они вообще по земле не ходят и не сидят –
пачкаться не хотят об нашу грешную землю!), в любой ураган, в любой шторм, в
любой цунами. Эта пичуга весом в СЕМЬ граммов плоти! Эти самые хрупкие летающие
тростиночки – самые выносливые тростиночки во всем животном мире поднебесья.
Они летят из теплых краев обеих Америк аж к Скалистым горам Канады, когда
северные края лежат еще под покровом холодных снегов. Там они высиживают свое
звонкое потомство (яйца-то размером с зернышко зеленого горошка!), умудряясь
поддерживать температуру в гнездышке размером с грецкий орех на 25 градусов
Цельсия выше окружающей!
А чтобы такую температуру держать, птичка эта выпивает за сутки нектару
вдвое больше, чем сама весит. Метаболизм у птички тоже в темпе presto-presto –
сжигает все моментально. Поэтому желудочек у колибри не такой, как вы подумали,
а сравнительно маленький. А самый крупный орган, втрое больше желудка, у
колибри, конечно, сердечко, которому не хочется покоя.
Температуру птичке помогают держать ее уникальные перья. По количеству
перьевого покрова на единицу площади тела колибри – чемпионы среди птиц.
Красота – враг мой. Именно из-за бриллиантового блеска оперенья, из-за
способности менять окраску убранства при различных углах света, из-за
неповторимой цветовой гаммы пера колибри нещадно истреблялись.
Только из Вест-Индии в XIX веке в Великобританию поставлялось 400 тысяч
шкурок в год. Финал? Истребили. Теперь остались колибри только в Новом Свете.
Некоторые виды из известных 350 видов этих птиц потеряны безвозвратно. Больше
не полетают хвостиками вперед. Хвостик. Это, пожалуй, самое удивительное
местечко у птички.
Нет, ротиком они тоже чирикают (ЧЬ! ЧЬ!), но основной вокал у них в
хвостике. Самец взмывает вверх метров на 30-40 и сигает вниз по дуге. Дуга эта
выстраивается в одной вертикали с солнцем, по направлению которого
птичка-невеличка и устремляется. Солнечные лучи придают головному хохолочку
птицы особенно яркий окрас, что немедленно привлекает самочку. И вот тут
начинается вокал: в самом низу дуги, на скорости 80 километров в час, хвост
распускается веером, хвост распускается веером, хвост распускается вее… и
звучит тот самый вокал, соло на хвосте!
Орнитологи не поверили глазам своим. В Беркли, Калифорния, взяли грех на
душу – удалили несколько наружных рулевых перьев (еще одно чудачество колибри –
перья отросли через пару недель, как у птицы Феникс!). Вот чем они и поют.
Этими самыми перьями.
Еще хвостики. Эти хвостики тоже делают птичку уникальной – это самая
длиннохвостая птаха в летающем мире. Кстати, весь ум в перья не ушел по
принципу волос долог, ум короток. Колибри, с мозгом размером в рисовое
зернышко, птицы разумные и очень памятливые – они не сядут на цветок, из
которого уже все выпили или выели, но вернутся туда, где еще немножко чего
поесть-попить осталось. Во как!
Едим и пьем носом. Клюв у многих колибри длинней тела. Еще один рекорд –
самые длинноклювые птицы в пернатом мире. Носики у них крючочком слегка.
Вставляем крючок в рюмочку цветка, и вот тут начинается сказка. Приподнимается
верхнее надклювье и высовывается длинный язычок, равного которому нет ни у
кого. (Ну надоело мне рекорды перечислять!) Язычок такой же шустрый и сильный,
как и птичка. (По силе удара на единицу площади удар колибри превышает силу
удара слона.) Язычок по бокам обрамлен тончайшей бахромой. Ею и вибрацией
язычка нектар как насосом закачивается… нектар закачивается… не-а, не в
желудок, а напрямки через пищевод в кишечник. В желудке остаются мелкие
насекошки, а нектар нужен и самой птичке, и ее деткам – она его перекачивает
обратно из клювика в клювик своему малышу. Причем, не вприсядку, а паря,
любуясь на чад, и вибрируя, виляя хвостиком, в воздухе.
Не прочь невеличка и срубить прямо на лету всякую насекошку. Летит и клювом
в полете чок, чок. Все время что-то пожевывает. При такой скорости метаболизма
птичке надо постоянно что-то жевать. Даже 6 часов поста могут привести ее к
смерти.
Со смертью у колибри тоже свои уникальные игры: она умеет впадать как бы в
анабиоз по ночам, когда холодает. Она сбрасывает температуру своего тела с
обычных 45 °С до температуры ночного воздуха, метаболизм замедляется в 10-15
раз, сердцебиение до 500 ударов в минуту – тихо! замерла птичка! Но не умерла.
Жива курилка!