Неравенство в России — традиционно большая политическая проблема. Резкий разрыв в доходах в 1990-х годах внес весомый вклад в формирование спроса на популистскую бюджетную политику и авторитарное лидерство.
Неравенство
в России — традиционно большая политическая проблема. Резкий разрыв в доходах в
1990-х годах внес весомый вклад в формирование спроса на популистскую бюджетную
политику и авторитарное лидерство. Этот спрос был сполна удовлетворен
Владимиром Путиным. Тем, кто указывал на порочность такой политики, отвечали:
вы что, хотите революции по образцу 1905 и 1917 годов? Между
тем последние исследования, основанные на исторической статистике, показывают,
что неравенство в начале XX века было отнюдь не столь катастрофическим, как об
этом принято думать
В позднем
СССР неравенство не было чересчур резким. В среднем в 1975–1990 годах в РФ на
долю 20% населения с наиболее высокими доходами приходилось 33,5% всех доходов
населения, а на долю беднейших 20% — 9,8%. К 1996–1998 годам этот разрыв
увеличился вдвое. Богатые стали богаче, бедные — беднее. Такое распределение
расходов характерно для нищих развивающихся стран. Например, пирамида доходов в
России конца 1990 годов была аналогична мадагаскарской, писал в одной из статей
известный экономист Евгений Гавриленков. На этом фоне невозможно было
удивляться сильному тяготению электората к социально-популистским мерам.
«Докажите, что рыночная структура экономики может принести что-то кроме проигрыша
80% населения» — примерно так формулировался этот запрос.
Сложившаяся
к середине 1990-х структура доходов оказалась удивительно устойчивой: за 2000-е
она почти не изменилась. Путинское повышение пенсий, нацпроекты, рост зарплат
врачам и учителям — все это не оказало заметного влияния на распределение
доходов населения. Но изменилась его структура. Доля социальных выплат в
денежных доходах населения в 2011 году достигла 18,2%. Даже в 1991 году этот
показатель был ниже — 16,4%. Получается, Путин реализовал горбачевский лозунг
«Больше социализма», замечает Игорь Николаев из ФБК. Социальные выплаты
наращивались и перед кризисом, и в качестве антикризисной политики, и после
кризиса.
Сто лет
назад
Кажется, век
назад, когда Россия понемногу приближалась к революции 1917 года, ситуация была
похожей. Вспомните учебники: «поляризация населения», «расслоение на кулаков и
не имеющий земли беднеющий сельский пролетариат»… Но как ни странно,
неравенство в 1904 году было ниже, чем в 2010-м. Это доказали в опубликованном
на днях докладе NBER (NBER — Национальное бюро экономических
исследований, неправительственный и некоммерческий институт. Данный доклад
можно увидеть в оригинале на сайте института, WP № 18383. – прим.ред.) два
американских экономиста Стивен Нафзигер (Williams College) и Питер Линдерт
(University of California).
Традиционно,
пишут они в работе «Российское неравенство в годовщину революции», резкое
социальное расслоение считалось одним из факторов, который привел к революции.
Уровень неравенства в 1904 году в 50 российских губерниях был средним по
стандартам того времени и ниже нынешнего уровня неравенства в Китае, США и
России. Марксисты считали, что неравенство в предреволюционные годы было очень
высоким. Доказывали они это в основном распределением между крестьянами
(составлявшими тогда около 85% населения страны) скота и земельных наделов. Но
это имущественные активы, а не доходы. По их распределению нельзя судить о
финансовом состоянии домохозяйств.
Каким было
распределение доходов, позволяет понять собранная по земствам (они отвечали за
мониторинг налогооблагаемого имущества и доходов) база данных о доходах и
земельных участках жителей полусотни губерний. Из нее видно, что тогдашний
уровень неравенства в России был ниже сегодняшнего и не превышал обычных для
того времени показателей других стран. Тогдашний коэффициент Джинни составлял
0,36 (чем ниже коэффициент, тем ниже неравенство), а сегодняшний уровень —
0,42. Другими словами, неравенство не могло стать основной причиной революции,
считают авторы.
Но в
последние предреволюционные годы экономика Российской империи быстро росла,
показано в работах экономических историков Пола Грегори, Бориса Миронова и
других. «Дивиденды» от этого роста распределялись между населением неравномерно
— как и в 1990–2000 годах. Наиболее высоким неравенство было там, где особенно
быстро росла экономика: в Петербурге, Москве, Одессе. Выше среднего было
неравенство на Балтике, в черноморских городах, в южной части Украины, на
Урале, в Оренбурге. Самое низкое — в Волжском регионе. Именно в городах
начинались революции 1905 и 1917 годов. Так что, не будучи главной причиной
революции, неравенство безусловно провоцировало общественное недовольство.
Кулаки и
бедняки
К 1913 году
среднедушевой доход в России, по расчетам Грегори, составлял менее 20% от
среднебританского, около 10% от дохода среднего американца и 30–40% доходов
жителей Германии и Франции. Сейчас разрыв пониже: в середине 2000-х номинальные
доходы среднего россиянина были ниже среднеамериканских менее чем вчетверо.
Немного уменьшился за сто лет и разрыв с доходами европейцев.
Самым
неровным было у нас распределение земли. Ею владели менее 4% крестьян и всего
1/3 дворян. Землевладельцами были всего 4,7% населения — меньше, чем в
тогдашней Мексике. А вот распределение доходов было значительно более ровным:
5% богатейших крестьян получали всего в три с небольшим раза больше, чем 25%
беднейших. Обладатели 1% самых больших доходов получали порядка 13,5%
национального дохода, 20% богатейших — 47,7% суммарного дохода (последнее —
ровно как в 2010 году).
Средний
доход домохозяйства составлял, по расчетам Нафзигера и Линдерта, 612,5 руб. в
год. Это близко к расчетам Грегори: 100 руб. на человека в год, семьи состояли
в среднем из шести человек. Вдвое выше был средний доход в Петербурге (1317
руб.) и Москве (1147 руб.), в Одессе и Херсоне — 829 руб. В восточных губерниях
доход был ниже среднего. Для сравнения: бутылка водки (0,6 литра) тогда стоила
40 копеек, обед в приличном трактире — 30–50 копеек, поездка внутри города на
извозчике — 20 копеек. Съемная квартира обходилась примерно в 180 рублей в год,
летние ботинки — 2 рубля, выходная рубаха — 3 рубля.
Экстремальным
российское неравенство начала XX века не было не только на нынешнем, но и на
тогдашнем фоне. В викторианской Англии (1867 год) и таких развивающихся
странах, как Перу и Южная Африка, коэффициент Джинни был выше (см. таблицу).
Любопытно, что в США, Бразилии, Китае и России за последние сто лет неравенство
выросло, а в Великобритании и Швеции уменьшилось.
Кто виноват
Одна из
причин — роль государства. И нынешнее, и тогдашнее российское налогообложение в
отличие от других стран регрессивно по доходу (то есть более богатые платят в
виде налогов меньшую долю своих доходов, чем бедные). Сейчас регрессия возникает
благодаря единой ставке подоходного налога, понижающейся шкале соцвзносов и
тому, что доходы от собственности облагаются меньшим налогом, чем зарплата. В
начале ХХ века причины регрессивного налогообложения были иные. Тогда
землевладельцы платили относительно низкую ренту, а в доходах бюджета была
велика доля непрямых налогов (акцизы на алкоголь и другие товары). Подоходного
налога в России тогда не было. Не способствовала снижению неравенства и
бюджетная политика: расходы центрального правительства на образование и
медицину были низки — их должны были финансировать земства (как сейчас должны
во многом регионы). Возможно, этот фактор тоже подтолкнул страну к революции,
хотя измерить это практически невозможно. Но вывод напрашивается сам собой: к
революции приводит не столько разница в доходах или обилие очень богатых людей,
сколько ощущение, что правила игры, устанавливаемые государством,
несправедливы.